Главная страница
Новости
Архив новостей
Биография
Фильмография
Интервью
Творчество Вигго
Фотоальбом


Ссылки
Пишите письма

Молодая, богатая, красивая... овечка

Рецензия на фильм "Идеальное убийство" (1998)

Даже если в нем не было Вигго, "Идеальное убийство" все равно остался бы себе очень хорошим фильмом: сделан очень четко, очень красиво, захватывающая интрига, интересные персонажи, и все основные актеры прекрасно играют. Многим не нравится героиня Пэлтроу, Эмили Тейлор, но у меня она никакого неприятия не вызвала, наоборот, симпатию и сочувствие. Фокус в том, что всем составляющим ее жизни по отдельности позавидовать можно - красоте, богатству, здоровью, относительной молодости... А вот жизни ее в целом - не очень-то. Внешние обстоятельства выглядят благоприятно, а внутреннего счастья нет, хоть ты тресни. И не потому, что она жадная или пресыщенная (как, допустим, героиня фильма "Упасть вверх"), а наоборот - потому что она именно своими хорошими качествами не вписывается в стандартные рамки. Задатки не те. Что-то вроде единорога в коровнике...

Конечно, она … как бы это сказать… большинства настоящих жизненных проблем не нюхала. Молодая, богатая, красивая (и не только красивая, но еще и холеная – с рождения, огромные деньги, вложенные в правильное питание, в дорогостоящие бассейны, массажи, в профилактику малейшей болячки оченно способствуют сохранению женской красоты и фигуры), хорошо образованная, удачно замужем… Опять же, принадлежность к элите – это еще и уверенность в собственной безопасности, в незыблемом уважении со стороны окружающих, и много чего еще. И то, что при всех этих обстоятельствах можно еще и мучиться от скуки, от какой-то душевной неудовлетворенности и от неумения разобраться в своих отношениях с мужем – вроде бы выглядит довольно глупо. Ан нет, так оно и бывает. Жизнь этого высшего света, во всяком случае, как она в фильме показана – на редкость скучная. Внутренняя несвобода и куча каких-то искусственных ограничений. Роскошный дом, четко установленный распорядок жизни – когда можно заранее сказать, что пятого числа следующего месяца муж будет играть в карты в клубе, а жена – принимать ванну с такими-то ароматическими маслами (это ее любимый запах)… Когда заранее известно, кто пойдет на выставку малоизвестного художника, кто, как и о чем там будет говорить – о чем и как там ПОЛОЖЕНО говорить – и как положено разговаривать со своим мужем (женой) в такой-то ситуации. Карнегиобразные улыбки, правильные слова, благовоспитанные жесты (особенно это ярко проявляется в сцене с матерью Эмили, тут то ли актриса играет из рук вон плохо, то ли наоборот, именно эту искусственность интонаций и эмоций она и играет). Когда иностранные языки, которые учит миллионерша Эмили – это не только и не столько "рабочий инструмент", сколько любимая отдушина, крохотный кусочек ее личной территории, нестандартной жизни. Это лучше всего видно, когда она прямо на глазах оживает в полиции, когда комиссар начинает говорить с женой по телефону. Для Эмили в тот момент нет никакой необходимости вслушиваться, кто и что говорит, это просто… ну как в трудный момент взять в руки любимую игрушку и немного расслабить внутреннее напряжение.

В общем, Эмили – очень незаурядная дама, умная (что нисколько не противоречит наивности) решительная, быстро соображающая. Ей не хватает пищи для ума и пищи для эмоций, если вы позволите так выразиться. И если ее муж – это как раз та самая пища для ума и есть (этому хищнику тоже тесновато в благопристойных рамках, ему страшно нравится интриговать, просчитывать, балансировать на краю опасности – и ему ужас как не хватало возможности откровенно поговорить с таким же умным и бессовестным типом, перед которым можно не прикидываться хорошим), то красавец художник – это просто-таки детонатор для нереализованной Эмили потребности любить и быть любимой. И вот она пытается воспринимать его, так сказать, отдельно от обычной жизни. С одной стороны понятно – не делать из любви и измены мужу такой же привычный ритуал, как все остальное (о, она очень серьезно относится и к любви, и к измене), а с другой… Влюбленные женщины вообще… не то, чтобы они глупели, но они нередко запрещают себе четко и трезво мыслить, а в случае с Эмили такое затуманивание взгляда опасно вдвойне.

Во-первых, она не видит, когда бывает бестактна с Дэвидом. Ее умиляет бедность "галереи", неприбранная нищета чердака – а для любимого человека, оказывается, весьма неприятно и мучительно быть на мели. (Ну, хоть бы подставных покупателей ему организовала бы, что ли…) Ей приятно думать, что его интересует только искусство и любовь, поэтому она подсознательно запрещает себе видеть его муки самолюбия и его зависть к богатым (а ведь об этой зависти слова Дэвида много раз свидетельствовали). И, естественно, она не может даже представить, что ее любимый (как и ее муж, тоже человек родной и не посторонний) могут быть для нее опасны. Ну да, есть в этом что-то от овцы, или, я бы сказала, от пушистой белой овечки…:-) Но с другой стороны, овца для меня все-таки симпатичнее мясника. Жертва, особенно ставшая жертвой из-за доброты или доверчивости вызывает намного больше сочувствия, чем тот, кто этой добротой и доверчивостью пользуется. А Эмили симпатична вдвойне – потому что эта наивность не от природной глупости, а от любви. И еще потому, что она – при всем своем богатстве, высоком положении и прочее – ни капельки не высокомерна, не исполнена снисходительности к "низшим" и самолюбования.

Кстати, будь в ней хоть сколько-нибудь потаенной, не политкорректной гордыни великосветской особы, она мигом раскусила бы зависть Дэвида, как это сделал ее муж. Потому что гордыня – она как раз для того, чтобы завидовали, это ее суть и пища. Будь Эмили хитра и расчетлива, она почуяла бы опасность гораздо раньше. И даже так скажу – если бы она была попроще и похуже, то, возможно, аферисту Лагранжу было бы проще полюбить ее по-настоящему. Или просто отнестись к хорошенькой стервочке более сочувственно, чем к такой вот… порхающей над грубой житейской прозой. Потому что, как ни говори, а то, что он захотел кроме ста тысяч аванса получить за жизнь влюбленной в него дамочки еще четыреста – это уже не под давлением бедности и не из-за страха тюрьмы, это нечто другое… В общем, бывают ситуации, когда прекраснодушное и неразумное желание видеть людей лучше, чем они есть на самом деле (а как горячо она раскаивается за то, что усомнилась в своем муже!) ставит людей на грань смертельной опасности. Но иногда от нее же и избавляет. Когда такие лопоухие сами неспособны себя защитить, за них начинает заступаться сама судьба… И когда Дэвид в поезде с легкой улыбкой смотрит на портрет красивой глупышки, то кто знает, что это а выражение – приятно удовлетворенное мужское самолюбие или неясное сожаление о том, что нечто НАСТОЯЩЕЕ прошло мимо?

Если и есть чему позавидовать - так это любовным сценам Эмили с героем Вигго... :-)) Вот кто бы мне еще объяснил, с чего Гвинет Пэлтроу так нервничала и была такой напряженной во время этих съемок. (Может, ей просто нравилось, как Вигго ее успокаивает с помощью испанских любовных песен? Чего-нибудь такого же берущего за душу, как Envidia?) Ведь красиво снято, и на удивление... целомудренно, что ли, несмотря на пикантность ситуации. Я понимаю, что такие поцелуи, даже понарошку, ни одна женщина не воспримет спокойно и хладнокровно, но она вообще-то на минуточку актриса... В общем, есть у меня подозрение, что они и впрямь... не вполне по-товарищески друг к другу относились ;-), отсюда и дискомфорт... Кстати, чем мне еще Гвинет Пэлтроу симпатична - она, как и Вигго, не боится быть некрасивой. Некрасиво плакать, некрасиво кричать, некрасиво падать... Как-то это очень человечно, что ли...

Ксанн