Главная страница
Новости
Архив новостей
Биография
Фильмография
Интервью
Творчество Вигго
Фотоальбом


Ссылки
Пишите письма

Вигго Мортенсен о лошадях, изучении языков, фотографии и о многом другом

Film Force, 3 марта 2004
Перевод - Capri

Ах, как же много на свете установившихся стереотипов! Например, нередко нам кажется, что известные люди (предположим, актеры) в реальной жизни еще грандиознее, чем на экране. И сильно же мы оказываемся озадачены, когда при личном знакомстве с такими людьми неожиданно обнаруживаем, что это не всегда так. Да вот, скажем, Вигго Мортенсен – очень подходящий пример. Потому что в реальной жизни он оказывается намного скромнее, чем можно ожидать (кстати говоря, про многих ли актеров можно сказать такое?) Ладно, давайте говорить прямо: главное предназначение кинематографа и заключается в том, чтобы создавать параллельную реальность, а наши герои становятся Грандиозными именно в результате волшебного воздействия на нас Серебрянного Экрана, по которому скользят изображения, нанесенные прежде на прозрачную пленку.

Если не принимать во внимание фигуру Вигго, то первое, на что обращаешь внимание при общении с мистером Мортенсеном – это его невероятно мягкая манера разговора. Он говорит медленно, манеру его речи можно назвать даже несколько методичной. И эта методичность убеждает тебя, что собеседник не только обдумывает произносимые слова, но и заранее планирует все, что он скажет дальше. Это создает эффект некоторой задумчивости. А еще он очень земной человек. Да-да, знаю, "земной человек" - это речевой оборот, часто используемый для описания многих известных людей. Знаете, в случае с Мортенсеном это звучит особенно метко. Потому что в тот день Вигго явился на нашу встречу в тихий номер-люкс отеля "Ritz Carlton" в Сан-Франциско, будучи одет в поношенные синие джинсы и видавшую виды шерстяную куртку, на левой стороне которой красовалась вручную нашитая заплатка с буквами UN ("Unated Nations" - "Объединенные нации"). Обуви на нем не было, мне удалось обнаружить лишь носки. Он пил чай. Вернее, чай был налит в тыкву размером с кокосовый орех, и Вигго потягивал его через серебристый мундштук, специально прикрепленный к тыкве (видимо, для удобства пития). Абсолютно неприхотливый, он меньше всего был похож на обитателя Голливуда. И еще он был немного усталым, потому что в настоящее время Вигго находится в эпицентре настоящего вихря, - вихря, раскручивающего поддержку последнего проекта, в котором Мортенсен принял участие. Этот проект – "Идальго".

В то время, как большинство собратьев Мортенсена из актерского состава "Властелина колец" почти не снимается (за исключением Шона Эстина, снявшегося в "50 первых поцелуев" и Лив Тайлер, появившейся в "Девочке из Джерси"), Вигго почти мгновенно перешагнул из эпического образа Арагорна в следующий фильм, также имеющий приключенческую окраску. Правда, на этот раз история, рассказанная в фильме, основывается не на вымысле, а на реальных событиях, произошедших с человеком по имени Фрэнк Хопкинс. Этот американский ковбой отправился на Ближний Восток, чтобы принять участие в скачках, известных под названием "Океан Огня", протяженность которых составляет 3000 миль.

Между двумя проектами – "Властелин Колец" и "Идальго" - очевидно некоторое сходство. Скажем, Мортенсену (который, кстати, владеет несколькими языками), необходимо было постичь основные особенности индейского наречия Лакота, на котором говорит его персонаж во время некоторых сцен фильма. На что было похоже обучение языку, который ныне почти позабыт? Можно ли это сравнить с ощущениями от обучения эльфийскому во время съемок трилогии "Властелин Колец"?

- Если ты знаешь более одного языка, то прежние навыки начинают помогать, - утверждает Вигго. – В этом случае у тебя уже есть небольшой опыт, он дает возможность освоиться с новыми словами, с произнесением гласных – у тебя есть какой-то ориентир, с чего примерно начать. И тебе легче, чем тем людям, которые начинают изучение нового языка, совсем не имея никаких прежних попыток в этой области.

А можно сказать, что один из этих языков труднее, чем другой?

- Эльфийский или Лакота? – торжественно вопрошает Мортенсен, и даже делает небольшую паузу, прежде чем приступить к детальному изложению своего мнения. – Нет. Я полагаю, что они подобны друг другу. Не в смысле схожести самих языков. Но сходство, к примеру, в том, что в этих языках есть некоторые слова, которые запомнить труднее, чем другие. Так было с эльфийским. Я не считаю, что один из этих языков сложнее, чем другой. На самом-то деле, они совершенно разные. Особенно это заметно при пении. И оба языка потрясающе красивы!

Кроме необходимости изучения нового языка, от Мортенсена требовалось еще многое. В частности, ему пришлось провести невероятно много времени верхом на лошади. Можно сказать, что на это уходило даже больше времени, чем во время съемок "Властелина Колец". Роль знаменитого Идальго исполняли пять различных лошадей. Но настоящая стойкая привязанность возникла между Мортенсеном и лошадью по имени Ти Джей, снявшейся в основных сценах фильма. Связь оказалась столь сильна, что по окончании съемок "Идальго" Мортенсен выкупил Ти Джея для себя.

Между прочим, Мортенсен уже не впервые выкупает лошадей - своих помощников по фильму.

- Тех двух коней, с которыми мы снимались во "Властелине Колец", я тоже купил, - честно говорит он. - Одного из них я просто должен был купить. Даже несмотря на то, что не все сцены мы с ним делали вместе, между нами возникла настоящая крепкая дружба. Его зовут Еврайус.(Eurayus). Он попал на съемки этого фильма примерно так же, как и я. Ну, знаете, без какой-то особенной, специальной подготовки. Как плавать учат – бросают в воду, и ты должен плыть. Ему было трудно. У нас ушло немало времени на то, чтобы придти к какому-то взаимопониманию, а у него – еще и на то, чтобы научиться чувствовать себя на съемочной площадке спокойно. Мы стали с ним очень близки, и мне хотелось, чтобы он был рядом. И, знаете, ведь в конце концов, он стал почти настоящим актером. У него уже начало так неплохо получаться, что он больше не напрягался и был вполне доволен жизнью. Он был не просто снимающейся лошадью, а Настоящей Лошадью, принимающей участие в конных соревнованиях. Включалось освещение, начинали работать камеры, а мы с ним должны были демонстрировать какие-то наши умения… Да, и сбруя, разумеется! А как же? Седло, уздечка, и все остальное! И в бой! Так мы и прошли этот путь вместе, и стали настоящими друзьями. Вот какая была у нас история.

- А в начале "Двух Башен" можно видеть, как я скачу на другом жеребце, по имени Кенни, - продолжает Вигго. - У него каштаново-коричневый окрас. Он был просто замечательным. И опять возникла ситуация, когда во время съемок не было подходящей лошади. Тогда я сказал: "Позвольте мне на время взять вот эту", и указал на Кенни, на котором в это время скакал один из ковбоев. Я взгромоздил на спину коню роханское седло, уселся в него, и в тот же день уже мчался верхом на нем перед камерой. При этом Кенни оставался совершенно спокойным, легко меня слушался, и мне очень захотелось, чтобы у Еврайуса появился приятель.

- А как у вас появился Ти Джей?

- Я не намеревался выкупать лошадь по окончании съемок в "Идальго". Но Ти Джей… Сам не знаю. Но я просто невероятно привязался к нему. Он - совершенно уникальная и очень сильная личность. Знаете, ведь для лошади он очень маленький, по лошадиным меркам его можно считать пони. Существует такой предел высоты в холке: если выше этого предела – то это лошадь, если ниже – то это уже пони. Вот он как раз до этой высоты самую малость не дотягивает. Лошадь он маленькая, но невероятно смышленая, он очень хороший ученик. Обычно жеребцы ведут себя на съемочной площадке немного по-другому, а этот был совершенно спокоен, почти расслаблен. Его вообще не волновали все эти осветительные приборы, камеры, вся съемочная канитель… Он не боялся и не переживал. Он был абсолютно невозмутим. Знаете комиксы про Энди Каппа? Про парня, в такой шляпе? Вот Ти Джей мне его очень напоминал. От него всегда можно было ожидать чего угодно. И он постоянно что-то такое нам демонстрировал. Он делал какие-то совершенно сверхъестественные вещи. Что бы ни требовалось изобразить – ревность, взыгравшее чувство собственничества, полное понимание или нетерпение, дескать, "Хватит уже, пойдем!" - его действия неизменно были соответствующими всем требованиям. Вы понимаете, что я хочу сказать? Он всегда был очень выразительным. Думаю, что в фильме это хорошо видно. И, разумеется, видно, что это не надуманная история о животных. Я просто не ожидал, что Ти Джей сможет так вести себя на площадке, в смысле его постоянной готовности к работе. Первое, что приходило в голову при виде его действий, это мысль об удачном стечении обстоятельств. А потом до меня доходило и я невольно останавливался: "Так, стоп. Подождите-ка!" На репетициях он вел себя довольно рассеянно, лошадь как лошадь. Но стоило раздаться команде "Мотор!" - и коня не узнать. По сторонам глядит, глазами яростно вращает… Все это было просто сверхъестественно! Но мы видели это собственными глазами. И вы в фильме это тоже видите. А кроме этого, он вытворял много всего, чего мы либо не успевали заснять, либо не имели возможности включить в фильм. Ежедневно он что-нибудь откалывал. И я полагаю, что Ти Джей очень много добавил в рассказываемую нами историю. История и сама по себе хороша. Как бы ее ни сняли, в любом случае зрителю приходили бы в голову мысли вроде того, что: "Слушай, а у этого коня есть своя точка зрения! И это замечательно!" В любом случае, да. Но все же не до такой степени, которую мы получили в фильме благодаря участию в нем Ти Джея! И основная заслуга принадлежит ему лично, нам всего лишь посчастливилось не ошибиться и выбрать на роль именно его. И лично я удивляться не переставал – как ему удается так проделывать все трюки, и вообще все, что он делал.

Ну вот, к примеру, съемки моментов, когда ему нужно было продемонстрировать, как сильно ему жарко, и затем упасть. Что делает большинство лошадей? Они не могут рухнуть как мешок с картошкой, они начинают медленно опускаться и оберегать себя со всеми предосторожностями. Потом, когда они наконец улягутся, ты начинаешь суетиться и что-то там такое изображать, кругом камеры (и не только камеры), тут тебе и оружие, - короче, суета на съемочной площадке – а они (лошади) при этом спокойно лежать не могут. Понимаете меня? Он же был на порядок выше их, по сравнению с ним все остальные жеребцы были слишком раздражительными. И это мы говорим о жеребце, который никогда прежде не работал на съемочной площадке. Все, что он делал, - совершенно невероятно. Нам воистину повезло. Если бы не он, все могло бы сложиться во много раз сложнее.

Еще одной страстью Мортенсена является фотография (Мортенсен основал свою издательскую компанию, Perceval Press, которая не только регулярно выпускает альбомы его фотографий, но и придает большое значение изданию работ других художников), посредством которой Мортенсен также имеет возможность выразить свою любовь к лошадям. Одна из его последних книг, The Horse Is Good, замечательно иллюстрирует взаимоотношения, которые складывались у Вигго с лошадьми-партнерами по съемочной площадке.

- Эта книга – своего рода эксперимент. Вернее, это лишь малая конечная толика от эксперимента, который я много раз начинал, всегда с наступлением очередных съемок, и, в большей или меньшей степени, пытался продолжать начатое. В некоторые из съемочных дней я проводил большую часть времени верхом, а иной раз и весь день напролет приходилось сидеть в седле. И таким образом постоянно происходила смена взгляда на окружающие предметы. Сидя верхом, ты видишь все окружающее с большей высоты, чем обычно, движешься как-то по-другому. Если фотографирует всадник, то он совсем иначе воспринимает перспективу – окружающий ландшафт, людей, других животных – либо со спины лошади, либо наклоняясь, чтобы сделать снимок на уровне ее глаз. И я подумал, что было бы интересно сделать такую подборку снимков. Мы ведь побывали в таких разных местах – на Северных Равнинах в США, в пустыне Сахара, видели Шоу Дикого Запада, разъезжали по улицам, сидя верхом… Да где мы только не были! Вот так все и снималось, так все и получилось. Есть в этих снимках какая-то основная связующая логическая нить, но, в то же время, все достаточно абстрактно. Другими словами, это и являлось тем, что, во время съемок нашего фильма, интересовало меня кроме самих съемок.