Корреспондент: На что были похожи отношения между актерами?

Вигго Мортенсен: Я всегда чувствую что-то особенное к моим друзьям из съемочной группы. Вряд ли мне удасться забыть некоторые их выходки, да вы, наверное, уже слышали истории... ну, о том, что у нас происходило. Могу сказать, что отношения в команде ВК были намного более тесными, чем это случалось на съемочных площадках моих прежних фильмов.
Мне и так нравится работать с коллегами и заводить знакомства, но из-за того, что нам пришлось столько времени провести вместе, наша дружба стала особенно прочной. Между нами было взаимопонимание, и такое сложно забыть. Питер Джексон сделал для этого все: он создал между нами нами особую форму взаимоотношений. Думаю, что Питер подбирал нас не только по тому, как мы подходим к персонажам, но и по тому, как мы подходим друг к другу. Он искал людей с совместимыми характерами, которые смогли бы создать настоящее “братство” актеров. Личные переживания каждого из нас, все хорошее и плохое, что с нами происходило, становилось общим. Были дни хорошие, были плохие, но всегда рядом был кто-то, кто был готов протянуть руку помощи.

Корр.: Съемки были трудными для вас?

ВМ: Да, трудными, я скучал по своей семье. Не то чтобы мне не нравилось знакомиться с новыми местами – как раз нет, это мне очень нравится, я был и в Штатах, и в Канаде, и в Новой Зеландии. Новая Зеландия – удивительная страна, я смог побывать в самых отдаленных ее уголках, добраться до самых недоступных мест. Но для этого приходилось лететь на вертолете по полчаса и больше и затем работать в тяжелейших условиях.

Корр.: Великолепный опыт, могу себе представить...

ВМ: Как актер я кое-чему научился, в частности, везде чувствовать себя как дома. То, где мы работали, действительно отражало суть этой истории. Научиться жить, довольствуясь малым, быть терпимым, брать на себя ответственность и более того, бороться со злом. Зло всегда ищет слабых, и члены Братства это знают. Но некоторые из них умеют защищаться от него и не позволят другим сгинуть во тьме Саурона.

Корр.: Шон, что ты можешь нам сказать нам о своем персонаже?

Шон Бин: Ну, я всего лишь один из Братства, тот, кто поддался воле Кольца. Но ведь то же самое случается с Фродо, и с любым другим, кто оказывается в опасной близости от Кольца. И я могу понять, почему его нельзя использовать в борьбе против сил зла и почему с ним надо быть осторожным. Но проходит время, и я понимаю, что не так-то все просто. Мой персонаж многогранен, он гораздо более благоразумен, чем кажется на первый взгляд. И вообще, в этой истории замешаны и другие силы, не все решают напористость и умение.

ВМ: Понятно, что Боромир не осознает, что если у кого-то есть столь мощное оружие, как ядерная бомба или что-то подобное, он все равно не сможет использовать его, так ведь?

ШБ: Естественно. Ему не хотелось бы его уничтожать, зачем делать это, если можно использовать Кольцо против зла.

ВМ: Вот он, соблазн. Кольцо делает тебя сильнее. И при этом ты теряешь свою индивидуальность, теряешь себя, ну, я сам не знаю, как это лучше объяснить. И кто-то из Братства, или Боромир, или Фродо, все время вынуждены принимать груз этого соблазна на себя.

Корр.: Да, именно так и есть.

ВМ: Если ты поддашься и возжелаешь Кольцо, ты подведешь своих товарищей и Братство станет слабее. Другие должны заботиться о том, чтобы поддавшийся соблазну одумался. Это очень любопытно. Вообще-то ни Фродо, ни Гэндальф, ни Арагорн, ни Боромир – не герои. Никого из них нельзя назвать единственным и самым главным персонажем, как в других фильмах, где все упрощено. Братство – не один человек, а несколько. Поэтому споры и несогласие неизбежны. Кто-то хочет одного, а кто-то – совсем иного, отсюда и все трудности.

ШБ: Да, конфликты внутри группы разгораются...

ВМ: Ясное дело. Именно это я и хотел сказать. Мой персонаж принимает на себя тяжкое бремя из прошлого, наследство, от которого нельзя отказаться.

Корр.: И когда он возлагает на себя это бремя?

ВМ: Оно все время на нем.

Корр.: Вас выбрали последним. Как вы себя из-за этого ощущали?

ВМ: Ну, мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы понять своего персонажа. К тому же я многого не знал о сюжете. Позже, когда я прочел книгу, я обнаружил в ней сходство с древними сказаниями о викингах, с кельтскими мифами, и работать мне стало проще. Во многих случаях я чувствовал себя чужим из-за того, что прибыл на съемки позже других. Никогда прежде я не играл роль, которая первоначально предназначалась для другого актера. Мои коллеги меня поймут – редко приходится это чувствовать. Ну, поскольку я никогда не встречался с этим актером и не знал его прежде... В любом случае, я очень благодарен за роль Арагорна. Полагаю, если бы эту роль получил мой лучший друг, я бы ему завидовал. Так или иначе, причина, по которой на месте Стюарта Таунсенда оказался я, вовсе не в том, что один из нас лучше другого.

Корр.: Так почему, вы думаете, выбрали вас?

ВМ: Конечно, Таунсенд – великолепный актер. Я убежден, что впереди у него – отличные фильмы. Проблема главным образом в его возрасте. Арагорн гораздо старше, и при подборе актеров вначале произошла ошибка. Они взяли его, а затем почувствовали, что это не его роль, понимаете? Персонаж определенно старше, и принадлежит к иной расе, чем, например, Боромир.

Корр.: Боромир живет столько же, сколько мы.

ШБ: Да, он человек, как мы.

ВМ: Конечно, он человек. А я – из рода обычных людей, только живу намного дольше. Именно поэтому я намного старше, чем кажусь. Арагорну много лет, и показать это мне было легче, чем Стюарту.

ШБ: Да ты долгожитель.

ВМ: Ну да.

Корр.: Это генетическое?

ВМ: Да, потому что я происхожу от Нуменорцев.

Корр.: Вы искали Арагорна в самом себе?

ВМ: Я всегда стараюсь войти в роль так глубоко, как только возможно. Правда в том, что у меня не было свободного времени, и поэтому я ходил в одежде Арагорна, и Питер Джексон хотел, чтобы мы искали в сценах элементы реализма, не беспокоясь о том фантастическом антураже, который впоследствии добавлялся в эти сцены. Мы были грязными, замерзшими (или умирали от жары), и нам действительно было очень некомфортно. В этом и была прелесть этого фильма. Это очень реальная история, несмотря на то, что она происходит в другом времени. Очень реальная, по крайней мере, я в нее поверил. С тобой такое было?

ШБ: Ну да. Там была туча спецэффектов, невероятные сцены, плюс окружающая местность... всякие ужасные утесы, древние леса, места, где не ступала нога человека. Что тут сказать? Было здорово.

ВМ: Да, дело в том, что фильм – это не только то, что видишь на экране, не эти спецэффекты... это гораздо больше. Фильм – это целое приключение.

ШБ: И отношения между персонажами.

ВМ: Это драма и приключение огромного масштаба.

ШБ: Точно, это урок человечности. Я уверен, что это основа фильма. Спецэффекты и действие дополняют историю, делают ее законченной.

Корр.: И как вы ощущаете себя после столь длительной работы над одной ролью?

ВМ: Да мы продолжаем работать! Всякие досьемки и тому подобное.

ШБ: И мы продолжаем говорить об этом... Думаю, всегда, когда съемки заканчиваются, мы берем что-то от своего персонажа с собой.

ВМ: Да.

ШБ: Ты не расстаешься с персонажем и можешь вернуться к работе над ним спустя какое-то время. Он там, внутри тебя.

ВМ: Сейчас, к примеру, я смотрю на тебя и сразу вспоминаю те сложные эпизоды, где мы снимались вместе, там, где наши персонажи многое делали сообща. Это останется в моей памяти навсегда.

ШБ: Да, да.

ВМ: И когда я вижу тебя в других фильмах, я знаю - есть вещи, которые по воле судьбы я делал вместе с тобой, вещи, которые другим делать не довелось.

ШБ: Согласен.

Корр.: Вы прочли книгу?

ШБ: Да, я прочел ее давным давно, 20 с чем-то лет назад.

Корр.: Какая память! И эту книгу вы до сих пор не забыли?

ШБ: Конечно, я всегда ее помнил. К тому же есть еще мультфильм “Властелин колец”, правда ведь?

Корр.: Да.

ШБ: Как я уже говорил, я читал эту книгу довольно давно. И когда я узнал, что снимают новую версию, этот проект меня очень заинтересовал, и я приложил массу усилий, чтобы получить роль в этом фильме. А когда это произошло, я едва не получил инфаркт. Только вообразите: ведь это то, о чем я всегда мечтал, то, в чем я всегда мечтал поучаствовать – так или иначе. Это классика. Не каждому выпадает такая возможность. Это то, что в самом деле сложно осуществить. Принять в этом участие – это было невероятно.

ВМ: Мысль поучаствовать в истории подобного размаха – это... Я не знаю. Это то, о чем ты должен постоянно думать. Это все-таки не обыкновенная работа.

ШБ: Откровенно говоря, это огромный проект. Он интересует очень многих. Я лично не ожидал такого ажиотажа, когда мы начали съемки.

ВМ: А вот я не только не читал книги, но даже никогда о ней не слышал. Я купил ее в последний момент, уже по пути в Новую Зеландию.

ШБ: Ты прочел в один заход! Тяжело пришлось, наверное?

ВМ: Да. Я читал ее в самолете. И чувствовал себя ребенком. Это не что-то, придуманное исключительно Толкиеном, в юности я читал истории о викингах, кельтские мифы – и я их вспоминал, когда читал “Властелина колец” На Западе эти сказания – часть культуры. Поэтому даже если не читал книгу, все равно поймешь идею и героев фильма...
Думаю, многие люди извлекут из этого пользу и теперь сами прочтут книгу. В Германии или Англии это вообще классика, которую должен прочесть каждый. У Толкиена очень много последователей. Многие захотят поподробнее узнать, о чем идет речь в фильме.

Корр.: Почему бы вам не описать друг друга?

ВМ: В смысле, описать его работу?

ШБ: Его работу... Ладно. Сказать по правде, я впервые за долгое время вижу его в джинсах. Наверное, никто не видел его в обычной одежде, пока шли съемки. (смеется)

ВМ: А он всегда ходил в шортах, холодно было или жарко. (тоже смеется)

ШБ: Заметьте, Вигго не одевался по-простому. У него была хоббитская одежда, верно, но она была особенная. Да?

ВМ: Думаю, он мирный, спокойный и сказочно расслабленный. Шон был неподражаем. Он очень старался. Мне сложно представить кого-либо, кто смог бы так же концентрироваться на работе, на каждой детали, на окружающей обстановке и всем остальном, с чем приходилось сталкиваться во время съемок. Какая работоспособность!

ШБ: А Вигго не спал больше четырех часов в сутки. Но он относился ко всему с таким энтузиазмом, что, видимо, высыпался.

ВМ: А я думаю, что Шон с одинаковым энтузиазмом относится как к первому дню съемок, так и к последнему.

Корр.: Кажется, что мистер Бин сделан из камня. А остальные?

ВМ: Ну, конечно, Шон гораздо более умеет владеть собой, чем я. Иногда я просто не справлялся с ситуацией и был выбит из колеи. Но Шон, как и остальные члены Братства, да и вся съемочная команда, всегда поддерживал меня.

ШБ: Все мы друг другу помогали. Иногда ведь бывало тяжело... очень тяжело.

ВМ: Все были великолепны.

ШБ: Все без исключения глубоко погрузились в мир “Властелина колец”. От костюмеров до осветителей, все были очарованы этой историей. Такое далеко не всегда происходит.

ВМ: Это точно.

ШБ: Думаю, что равнодушных не было. Каждый был увлечен.

ВМ: Ни с чем не сравнить чувство, когда все члены команды работают на максимуме возможностей. Они сопереживали каждой сцене.

ШБ: К тому же каждый знал книгу чуть ли не наизусть – вплоть до электриков, то есть тех, кто обычно не читает сценарии.

ВМ: Ага.

ШБ: Они отлично знали каждый эпизод и разбирались, какой имеено момент мы снимаем.

Корр.: С вами раньше происходило подобное?

ВМ: Ну, я работал в фильмах, где вся команда была включена в процесс, но вообще-то это редкость. Тем более, когда проект такой длительный. Было много дней, как плохих, так и хороших, но все были погружены в работу, никто не утратил интереса.

Корр.: Вы знали Питера Джексона до начала съемок?

ШБ: Я встречался с ним в его лондонском офисе пару лет назад. Тогда мы вместе работали над моей ролью. Ну а потом уже на месте съемок.

Корр.: Вы уже видели фрагменты из фильма?

ВМ: Да, нам показали некоторые спецэффекты, панорамные съемки и тому подобное, но саму историю, нашу историю – пока нет. То, что мы увидели, смотрится отлично.

ШБ: То, что я видел, повергло меня в трепет. Во время съемок не увидишь спецэффектов – они добавляются позже. Поэтому когда в первый раз видишь сцену в законченном виде, это впечатляет.