Главная страница
Новости
Архив новостей
Биография
Фильмография
Интервью
Фотоальбом


Ссылки
Пишите письма

Вигго Мортенсен

Саймон Бранд, EMPIRE, январь 2002.
Оригинал - на сайте The Corner of Viggo Mortensen

Несмотря на то, что его так поздно пригласили играть Арагорна (он заменил британского актера Стюарта Таунсенда уже после начала съемок), Вигго Мортенсен с беспримерной самоотверженностью отдался этой роли.

“Он брал домой костюм Арагорна, словно желая по-настоящему превратиться в него, – говорит художник по костюмам Нгила Диксон. – Он в нем работал, он в нем жил, и даже сам чинил его, как это сделал бы Арагорн”. Также ходили слухи о том, что он и вне съемочной площадки не расстается с мечом и о том, что он действительно жил в лесах, желая полностью влезть в шкуру своего героя. Большинство из этих слухов, если верить самому Мортенсену, американскому актеру датского происхождения, преувеличены. “Несколько раз я ходил на рыбалку, – говорит он. – Но я не жил в лесах. Я не мог это сделать, ведь тогда утром я пропустил бы вызов на съемку.”

Даже если и так, степень его преданности делу стала легендой. Однажды во время съемок батальной сцены ему случайно попали локтем в лицо и выбили один из передних зубов. Так вот, он послал за суперклеем, приклеил зуб обратно и продолжал сражение, уже по настоящему обозленный. Питеру Джексону пришлось остановить съемку и отправить актера к дантисту.

Подобное отношение Мортенсена было бы особенно приятно его сыну, Генри, который в первую очередь и уговорил своего старика согласиться на роль. "Когда меня впервые попросили об этом, - говорит Мортенсен, - вопрос звучал так: "Ты хочешь завтра же уехать в Новую Зеландию?" Я знал, что все остальные актеры находятся там уже несколько месяцев, в отличие от меня. Знал, что у меня не будет времени на подготовку. Я даже не читал книгу. Было множество причин не соглашаться. Я не чувствовал себя в состоянии хорошо справиться с работой, и я не хотел расставаться с сыном на такой долгий срок. Но мой сын был знаком с книгой, он обсуждал ее со школьными друзьями и знал, кто такой этот Арагорн. Он сказал: "Это клево. Ты должен это сделать".

Он сделал, и немедленно обнаружил, что попал на труднейшую съемку в своей карьере. "Я сразу начал работать с Бобом Андерсоном, он учил меня владеть мечом, - говорит он. - Это невероятно талантливый человек, он тренировал Эррола Флинна. Он гонял меня пару дней, пока я не обрел необходимую физическую форму. Я сам делал почти все трюки в батальных сценах, а врагов изображала потрясающая команда каскадеров. Сцены сражений разрабатывались весьма тщательно. Даже когда меня окружали 20 человек в масках и доспехах, я узнавал их – настолько хорошо я изучил язык их телодвижений. Это было изнурительно. Было время, когда мы работали каждую ночь три месяца подряд".

Потрясающие батальные сцены, снятые с участием новозеландской армии и огромного количества местных статистов, - одна из самых замечательных особенностей "Властелина колец". У Мортенсена остались от этого свои собственные впечатления. "Каскадеры учили тысячи людей пользоваться оружием, - говорит он. - Так что даже самый последний статист на заднем плане не стоял просто так. И каждый отдавался этому со страстью. Повсюду лежали томики Толкиена. Они были у всех, даже у шоферов и поваров. Статисты приходили пораньше, чтобы разучить новые трюки. И они очень гордились этим, даже сделали футболки. Тысячи людей ходили по Веллингтону в футболках с надписями "Батальон Урук-хай" или "Отряд эльфов". И они, бывало, затевали перебранку перед началом съемок очередной сцены, или пели “маори хакка”, военную песнь, которую обычно поют перед матчами регби. Однажды ночью они неожиданно даже для каскадеров изобразили это самое хакка, напугав всех до полусмерти. В общем, это была лучшая команда, с которой я работал, я имею в виду и каскадеров, и всех остальных тоже".

Тем не менее, во "Властелине колец" было что-то еще, кроме зрелищности и эффектов, из-за чего в душе Мортенсена просыпался поэт. Он чувствовал, что этот фильм может преподать нам хороший урок и даже помочь заглянуть в будущее. "В Америке существует тенденция, - говорит он, - сказать: "Это добро, а это зло, и я должен действовать в соответствии с этим". Но все не так просто. Как говорил Гэндальф, кажется, в первой части книги, ничто не является злом с самого начала; даже Саурон не всегда был таким. Арагорн однажды говорит Леголасу: "Добро и зло не изменились с прошлых лет, и они одинаковы для гномов и эльфов". И вот что показалось мне любопытным. Хотя Толкиен и был благочестивым христианином, в его книге нет идеи небесной награды за надлежащее поведение. Провильные поступки - сами по себе награда".