|
СТАТЬИ |
||||
|
Главная
страница |
В поисках ВиггоАлекс Кучински, "Vanity Fair", №1, январь
2004 Вигго Мортенсен ожидает меня на стоянке автомобилей на шоссе Pacific Coast недалеко от каньона Топанга. Он решил, что будет приятно пройтись по пляжу, посмотреть на закат и густеющие розовые облака, на игру дельфинов в волнах прибоя, побеседовать, и, знаете ли, возможно, принять одну-две стопочки. Он идет босиком по асфальту, в джинсах. У него песочно-рыжеватые, безупречно мягкие волосы, покрытый щетиной подбородок с вызывающей ямочкой. Он приветствует меня поцелуем в щеку. На секунду у меня все плывет перед глазами, потом зрение – спокойствие, спокойствие – возвращается в норму. - Я кое-что принес вам, - говорит он, усаживаясь на скамейку с видом на Тихий океан.Он открывает большую картонную коробку у себя в ногах. В ней около дюжины книг: одна с картинами кубинского последователя Сантерии (Santeria – направление религии на Кубе – прим.перев.), ставшего фотографом; другая – поэтическая, в комплекте с оловянной безделушкой в форме совы; третья - с эскизами Лолы Шнабель, экс-подруги; и, наконец, несколько книг самого Мортенсена – с картинами, поэзией и фотографиями. Все изданы в "Персиваль", маленьком издательстве, которым он управляет совместно с партнером. Затем он извлекает DVD "The Passion of Joan of Arc", 1928, немое кино. Он сообщает мне, что оригинальная пленка погибла при пожаре, а создатель фильма умер, полагая, что его авторская работа уничтожена. Однако полная версия была найдена в туалете норвежской психиатрической клиники в начале 1980-х и восстановлена. - Вы также это издали? - спрашиваю я. - Нет, - отвечает он. - Просто вам следует увидеть это. Этот босой парень, беседующий со мной на автомобильной стоянке о Сантерии и норвежских психбольницах, обитает в сфере, весьма и весьма далекой от той, которая у большинства людей ассоциируется с актерами Голливуда. И все же - он быстро приближается к астрономической славе. В декабре студия New Line выпускает на экраны "Властелина Колец: Возвращение Короля", где Мортенсен - Арагорн, властитель поневоле. А в марте его увидят в диснеевской эпопее "Идальго" ($90 миллионов), где он играет выносливого наездника, который выбирает непритязательного мустанга для соревнований в гонке на 3000 миль по Аравийской пустыне. После 20-летних киносъемок 45-летний Мортенсен, кажется, становится звездой – на этом слове он скептически кривит рот. - Мне столько раз говорили, что я вхожу и
выхожу из моды, - говорит он, - что это просто перестало меня волновать.
В смысле, мне правда
все это
до лампочки. Не хотите прогуляться? У меня кошелек, шлепанцы, записная книжка и тугие джинсы, так что спуск превращается для меня в акробатический трюк. Я тщетно пытаюсь управлять приземлением, которое отнюдь не выглядит непринужденным. Мортенсен ждет внизу, вежливо отведя взгляд. Через весь пляж за нами следует мальчик, грызя ноготь большого пальца. Он явно хочет приблизиться к своему герою из "Властелина колец". Когда Мортенсен, улыбаясь, оборачивается, ребенок бросается наутек. Такого не могло случиться, когда Мортенсен играл мошенника и любовника Гвинет Пэлтроу в "Идеальном убийстве", или сержанта-тренера в "Солдате Джейн", декламирующего Лоуренса. Только после фильмов "Властелин колец: Братство кольца" в 2001 и "Две Башни" в 2002 люди действительно стали останавливать его на улице. Три части "Властелина колец "- одни из самых крупных денежных проектов в истории: "Братство" заработало в мировом прокате $860 миллионов, а "Две башни" - $919 миллионов. Третья часть потенциально может стать наиболее прибыльной из всех, и Мортенсен придает картине насыщенность. Он прошел долгий путь от роли Teкса, добродушного каннибала, выдающего монологи о вкусовых свойствах дорожной жертвы в "Кожаном лице: Техасская Резня Бензопилой"-3 ,1990. Фактически, дебют Мортенсена состоялся в 1985 - один из фермеров-эмишей в "Свидетеле" Питера Уира. В ту же пору, у него была роль в "Пурпурной Розе Каира" Вуди Аллена, которую вырезали. В 1988 он снялся в "Свежих лошадях" - массивном, претенциозном провале - вместе с Эндрю МакКарти и Молли Рингвалд. Его сын, Генри (с тогдашней женой Иксин Червенкой, ведущей певицей панк-группы "X" ), родился в тот же самый год. Когда Генри научился читать, ему хватило здравого смысла стать большим фанатом Толкиена. К 1990 году все выглядело так, будто Мортенсен собирается стать актером из разряда "И где они теперь?" - особенно после фильмов "Молодые стрелки"-2 (один критик назвал его "двуствольным дутым ковбойским шоу") и "Кожаное лицо" ("лучшее, что можно сказать о нём - его длительность меньше, чем 80 минут"). - Если хорошенько подумать, то нет ни одного фильма, о котором бы я мог пожалеть, – тем не менее, говорит Мортенсен. - Даже в самом худшем случае - или был кто-нибудь, с кем я сблизился, или было что-нибудь в том месте, где мы находились, нечто незабываемое. Опыт. Счастье или удовлетворенность для Мортенсена не те вещи, которых можно
деятельно добиваться. Ощущение благополучия зависит не от внешних событий,
а скорее от того, как мы интерпретируем их, объясняет он. - Кант, - говорит он. Я крайне впечатлена. В 1991, Шон Пенн снимает Мортенсена в "Бегущем индейце" в роли раздраженного вьетнамского ветерана. Деннис Хоппер, который снимался в фильме вместе с ним ("Я - старый бармен, которого он убивает в конце" – поясняет Хоппер), называет эту работу одной из лучших ролей Мортенсена. - Он - не просто хороший актер, он – чертовски искусный актер, – говорит Хоппер. - Я не поклонник двух других фильмов Шона, но это - адское кино. Не начинайте новый день, не посмотрев его. Что в ем такого? Мортенсен, вот что. Он – мастер своего дела. Затем последовал "Путь Карлито", с Мортенсеном в роли подобострастного, прикованного к инвалидному креслу доносчика Лалина, затем короткий мачо-период "Точки кипения" с Хоппером и Уэсли Снайпсом, "Багрового прилива", и ролью грозного мастер-шефа в "Солдате Джейн". Приблизительно в возрасте сорока лет Мортенсен снялся в двух картинах, где сыграл любовников-искусителей, облегчающих участь замужних женщин в тисках семейной жизни. В "Идеальном убийстве" он был художником, дружком аристократки Пэлтроу, стильным сальноволосым плохишом, чье физическое присутствие вы продолжали ощущать, даже оторвавшись от экрана. Если вы - женщина, то запомните направление его рук, скользящих по её бедрам в любовной сцене на грязном чердаке. Холсты в фильме - его собственные, созданные в студии Денниса Хоппера. А в "Прогулке по луне" Диана Лэйн должна была выбирать между мужем, ремонтирующем телевизоры (Лив Шрайбер) и своим приятелем-хиппи Мортенсеном, который занимается с ней любовью под водопадом, знакомит с травкой и берет с собой на Вудсток. - Я знала, насколько нуждаюсь в нем для той роли, и говорила: "Пожалуйста, возьмите часть моего заработка и отдайте ему", - рассказывает Лэйн. Отказаться от денег? - Поскольку он придает неизмеримую глубину тому, что делает, полная отдача, полная убедительность. - Он человек-загадка, несомненно, это - истина номер 1, - добавляет она. Его экзотическое отсутствие самомнения, как ей кажется, не помешает ему в Голливуде. Подобная таинственность действует как наркотик на тех людей, которые всегда стремятся к недосягаемому, и любое расстояние только увеличивает их страсть, как чувства у отвергнутого влюбленного. - Он верен себе. А здесь к такому не привыкли. И мне нравится, что, насколько я могла видеть, он не ракрыл ни одной своей тайны. Люди хотят раскусить вас и тайну воспринимают как вызов. Лэйн полагает, что его муза – бездомная бродяга: "Он может быть любезным, если хочет сам. В течение этого дня. Но затем бродяга позовет его снова". Работа с такими женщинами, как Лэйн, Пэлтроу, Николь Кидман в "Портрете
леди" и Джулианна Мур в "Психо", не беспокоила его. -
В конечном счете, когда вы приступаете к работе, это относится к человеку,
которого вы играете, а не к тому, который рядом с вами, - говорит он.
- Это мог быть чей-то первый фильм, а с некоторыми людьми тяжелее работать,
чем с другими, но спустя время вы сталкиваетесь с теми же проблемами
и работаете, несмотря на них. Элайджа Вуд, который играет хоббита Фродо, говорит, что Мортенсен - один из самых странных и самых харизматических людей, с которыми он когда-либо сталкивался. - В первый раз мы встретились с ним в весьма вульгарном местечке, "Зеленом попугае", и я помню, что почти не мог поддерживать беседу, потому что был страшно запуган, – рассказывает Вуд. – В Вигго есть нечто привлекательное и спокойное, однако чем больше я узнавал его, тем больше понимал, насколько он замечателен и безрассуден. Есть в нем какая-то дикость, безумие. Его "безумие" проявлялось в моментах вроде того, когда Мортенсену выбили зуб во время съемок и он попросил приклеить его обратно супер-клеем. Или когда он ехал на машине и сбил кролика на дороге, после чего решил зажарить его и съесть. Или когда он спал в своем сценическом костюме в течение многих недель подряд. - Да, он сумасшедший, - говорит Вуд. - Но в хорошем смысле. - Жизнь коротка, - говорит Мортенсен. - И непредсказуема. Мне везет. Время от времени я снимался в хороших фильмах, но если бы я не снялся во "Властелине Колец", или фильм не стал бы таким успешным…Кто знает, что могло бы случиться? Странствия в детстве, возможно, имеют некоторое отношение к гибкости Мортенсена. Его родители встретились в декабре 1957. Отец говорил в основном на норвежском и датском, мать - в основном на английском, но, так или иначе, все уладилось, и в октябре 1958 родился Вигго. Частая смена мест работы отца гоняла семейство – в том числе Вигго и двух его младших братьев - от Дании до Аргентины и Венесуэлы. К тому времени, когда Вигго стукнуло 11, брак родителей распался, и три мальчика остались жить с матерью на севере штата Нью-Йорк. - Теперь я знаю, что у меня не было друзей в детстве, не было никакого чувства общности, похожего на дружбу, - вспоминает Мортенсен. - Но я многое увидел и узнал. И научился полагаться на свое воображение, и на себя самого. У Мортенсена даже воспоминания раннего детства крайне возвышенны. Он рассказывает мне о случае, когда он уполз в лес и заснул. - Я спал под деревом, очень тихо и мирно, - говорит он. - А потом залаяла собака – так мои родители нашли меня. - Вы всегда убегаете, - говорю я. - Да, - отвечает он. Он звонит матери - с моего мобильника, потому что своего нет - чтобы перепроверить свое воспоминание. - Привет, это Вигго. Прости, что звоню так поздно, - говорит он. - О черт. Ты на середине? Это забавно. На кассете? [Она смотрела кассету с "Двумя башнями".] Хорошо, извини, маленький вопрос, и затем я позволю тебе вернуться к своему занятию. Помнишь, была пара случаев, когда я убегал? Тот раз, когда собака нашла меня в лесу? Сколько мне было тогда лет? Приблизительно полтора. Окей. Но, так или иначе, собака нашла меня, а я сидел под деревом? Счастливый? Спящий, верно? Глаза с ужасом расширяются.- Я сидел посреди леса и плакал? Я думал, что спал…Ты уверена? Хотя брак Мортенсена и Червенки продолжался всего несколько лет, они по-прежнему близки. Она все еще выступает с некоторыми первоначальными участниками "X". - Генри интересно видеть это, - говорит Мортенсен. - Он вырос с ней, и видя как она выступает, видя игру Билли Зума [первый гитарист "X"] , он может ощущать жизнь своих родителей. Мортенсен не исключает новый брак, даже притом, что его отношения с 23-летней Лолой Шнабель, дочерью живописца Джулиана Шнабеля, закончились в прошлом году. - Никогда заранее не знаешь. Это могло бы случиться, - говорит он. - Так всегда, когда думаешь, что не произойдет – это происходит. Среди друзей Мортенсена голливудских актеров меньше, чем писателей, поэтов, художников и музыкантов, но он поддерживает дружеские отношения с членами команды "Властелина колец" - Элайджей Вудом и Билли Бойдом, который играл Пиппина. Эти двое поучаствовали с ним в прошлом году на джем-сейшене (вид джазового выступления, где музыканты совместно импровизируют – прим.перев.) с японским гитаристом Бакетхедом (Buckethead – голова-ведро – прим.перев.), который совершил тур с группой "Guns N' Roses" и после этого стал культовым, но в остальном известен главным образом привычкой во время выступлений носить на голове ведро с аббревиатурой компании KFC (масштабная сеть ресторанов быстрого питания, расшифровка аббревиатуры - "Кентуккский Жареный Цыпленок" - – прим.перев.). ("Он очень застенчив и не хочет, чтобы люди видели его" - объясняет Мортенсен.) - Я отбивал ритм, а у Бакетхеда был целый мешок масок, которые мы надели
во время игры, - рассказывает Вуд, - Это было диковато. - Вот вы сейчас читаете это и думаете: о, этот парень. Его лучший друг – собственный сын. Конечно. Он разыгрывает карту любящего отца. Но Генри по настоящему толковый – сильная личность. Он настолько пытлив. Когда он чем-либо заинтересован - музыкой ли, кино ли, искусством или историей - он действительно вникает в это. Мортенсен живет в не поддающемся описанию пригородном доме каньона
Топанга, забитом предметами искусства, рисунками, фотографиями, газетными
вырезками – среда созданная для творческого вдохновения. Лос-Анджелес
давно критикуется как место, лишенное культуры, но, он считает это
заблуждением людей, которые не знают город. - Мы слышим эту песню в
течение 50 лет, - говорит он. - Но это неправильно. Здесь есть много
художников, делающих очень интересные вещи, однако это не преподносится
на блюдечке. - Я думаю, мы живем в очень мрачное время, - рассуждает он, пока в волнах
перед нами скользят серфингисты и прыгают дельфины. – На каком этапе
мы признаем, что это было ошибкой, и уберемся оттуда? Какой ущерб нужно
нанести? Сколько ущерба нужно нанести во имя веры в Соединенные Штаты?
Сейчас - тревожное время, и не нужно иметь никаких политических взглядов,
чтобы волноваться или беспокоиться об этом. Я считаю, мы живем во времена
преднамеренной жестокости и преднамеренной лжи, и я искренне думаю, что
это - самое дно гуманности. Песок становится холодным и влажным и уже не приятен для прогулки, поэтому мы карабкаемся по камням обратно к веренице ресторанчиков с дарами моря неподалеку от стоянки автомобилей. Мортенсен проходит через весь ресторан босиком. Я заказываю "Маргариту". Он заказывает виски и пиво. Официант видит блокнот на столике, и его "антенна знаменитостей" выдвигается, как у Рея Уолстона - инопланетянина в "Моем Любимом Марсианине". - Так кто у кого берет интервью? - спрашивает нас официант. Это - формальность. Он вполне уверен, что этот парень - из "Властелина колец". Я собираюсь ответить, но Мортенсен предостерегающе поднимает руку. - Она только что установила мировой рекорд в виндсерфинге - самое длинное расстояние преодолеваемое человеком, - говорит он, кивая головой в моем направлении. - Не может быть! - официант раскрывает рот от изумления. - Она прошла на парусной доске от Гавайев до материка, - продолжает он. - Конечно, ее сопровождала лодка, и она спала на ней ночью, но все-таки. Это сколько миль? - Он смотрит на меня. - Гм, три тысячи семьсот? - спрашиваю. Я понятия не имею. - Кроме того, даже не мужчина совершил это, - говорит Мортенсен официанту. - Разве не круто? Официант просит, чтобы я подписала меню. Несколько виски, два пива, четыре "Маргариты" и, чуть позже, две порции текилы (последнее - любезность персонала, поздравлявшего меня с невероятным спортивным достижением), и вот - мы сидим перед в моем взятом напрокат "Ле Сабре", слушая новый компакт-диск Мортенсена. Таким образом мы убиваем сразу двух зайцев: я слушаю его последние песни (в его автомобиле нет проигрывателя компакт-дисков), и мы оба протрезвляемся перед поездкой домой. Музыка – темная, жутковатая. Большая часть - из джем-сейшена с Бакетхедом. Мы курим американские сигареты "Spirit", а в это время Мортенсен с компакт-диска под зловещие гитарные риффы декламирует на датском поэму о воине, который должен покинуть дом, чтобы отомстить за свою страну. Мы пускаемся в длинную, пьяную дискуссию о том, почему он так много занимается этим, почему он настолько переполнен творческой энергией, что не может быть только актером. - Те люди, которые могут быть творцами – творят, - говорит он. - Меня все время спрашивают: "Почему вы не сосредотачиваетесь на чем-то одном?" . А я отвечаю: "Почему? Почему только что-то одно? Почему я не могу сделать больше? Кто устанавливает эти правила?" Денниса Хоппера, его близкого друга, бесит то же самое. - Почему люди думают, что актер может быть только актером? - спрашивает меня он по телефону, несколько дней спустя. – Я просто фермер из Канзаса, но я всегда думал, что поэзия, искусство и актерство... не исключают друг друга. Творящий творит. И когда ты - актер, то имеешь время, чтобы заниматься другими вещами вместо того, чтобы сидеть и ждать следующего предложения. Если бы Мортенсена заперли в тюремный бокс в полной темноте, без ручек, каких-либо инструментов, без книг, то, по словам Хоппера – "он все равно создал бы нечто поразительное". - Есть такая цитата из Рилке. - продолжает Хоппер. - Он говорит этому парню - это из "Писем к Молодому Поэту", вы знакомы с этой книгой? - он говорит парню что-то вроде: "Спросите себя в самый тихий ночной час, умрете ли вы, если вам запретят писать. И если ответ - да, то у вас нет выбора. Если ваш ответ - нет, то соблаговолите заняться чем-нибудь еще". (Райнер Мария Рилке – немецкий поэт-классик и мистик (1875-1926), письмо адресовано Францу Каппусу, фраза Хоппера совсем неточная, но суть он, в общем, уловил – прим. перев.). - Хорошо, а "Властелин колец", Деннис? Вы любите эти фильмы? - Я жду третьего, - это все, что он отвечает. На следующий день мы с Мортенсеном встречаемся в галерее Стивена Коэна в Западном Голливуде, где проходит его выставка "Miyelo", состоящая из семи-футовых фотографий обрядовых танцев племени Лакота (Lakota – одно из племен американских индейцев – прим.перев.), которые он сделал в штате Южная Дакота в США, на съемках "Идальго" – они развешены на стенах и продаются. Он организовал с пол-дюжины сольных выставок в Кубе, Дании, Нью-Йорке, и Лос-Анджелесе. Его нью-йоркский агент, Роберт Манн, говорит, что понятия не имел, кем был Мортенсен, когда встретился с ним впервые четыре года назад. - "Властелина колец" еще не было, и я ничего не знал об этой части его жизни, - говорит Манн. - Я смотрел работы и реагировал согласно их собственному качеству. Они полны изменчивости, полны эмоциональности, полны подтекста и чувствительности. Манн говорит, что обычно художественное творчество знаменитости подразумевает
дилетантство. Однако Мортенсен – "не дилетант. Я считаю его очень
удачливым и талантливым человеком. Большинство художников счастливы,
что могут самовыражаться каким-то одним способом". Новый фильм Мортенсена, "Идальго" студии
Диснея - эпический вестерн, история Фрэнка Т. Хопкинса, ковбоя и курьера
кавалерии Соединенных Штатов. В 1890 шейх – его играет Омар Шариф - пригласил
Хопкинса и его лошадь Идальго для участия в скачках (в филье названных
Океан Огня) на дистанцию в 3,000 миль через Аравийскую пустыню. Обычно
соревнование ограничивалось участием аравийских скакунов, которые выводились
для побед в течение многих столетий. Картиной в достаточной степени правит
Голливуд - с его основной темой победы более слабой стороны и торжеством
американской стойкости и упорства - однако Мортенсен заинтересован политическим
подтекстом фильма. Рекс Петерсон, конный тренер, который работал с Мортенсеном в "Идальго", называет его своим любимым актером. - Я работал в этом бизнесе 25 лет. Мне нравится Николь Кидман, мне нравится Том Круз. Однако с некоторыми я никогда не стану работать снова. Петерсон говорит, что в "Идальго" "у нас был актер, которого я собирался отшлепать так, как никогда бы не поднялась рука у мамочки. Но это - другая история". - Видите ли, каждого актера, с которым работаешь, спрашиваешь: "Итак, какой вы наездник?" И они всегда отвечают: "Превосходный". Вигго отвечает мне: "Неплохой". Он садится на лошадь и держится в седле лучше, чем я. Именно это я подразумеваю, когда говорю, что у этого парня нет проблем с самомнением. Он не живет на уровне Голливуда. Вы понимаете, о чем я толкую? Мортенсен прибывает в галерею Стивена Коэна покрытый грязью - он только что прокатился верхом на Ти-Джее (T.J.), который играл главную роль в "Идальго" (Мортенсен купил его по окончанию съемок), а затем помыл его и увлажнил кондиционером. - Мы не делаем так каждый раз, - говорит Мортенсен. - Он же не лошадка-милашка. Мортенсен приходит в галерею один – он везде ходит один, без сопровождающих. За ним не следуют нахлебники. У него нет личного помощника. Нет фактотума для быстрого набора инициалов. - Ну, маловероятно, чтобы кто-либо когда-либо вынудил меня обзавестись личным помощником, - говорит он. – Мой партнер по бизнесу в "Персиваль Пресс" - Пилар Перез. У меня есть менеджер [Линн Ролингс], которой я доверяю. Независимо от того, сколько людей скажут: "О, этот фильм - отличная идея", она хочет, чтобы я занимался действительно стоящими вещами. Ее мотивы безупречны и не связаны только с деньгами. Да ладно, мужик. Это же Голливуд. - Нет, правда. Она скажет, что это не стоит того. Но только на чувствах основываться тоже глупо, потому что деньги всегда кончаются. Рано или поздно понимаешь, что хватит занимать деньги, и приходится соглашаться на лучшее, что предлагают в данный момент". Он не жаждет сыграть никакого особенного человека или роль. "Джозеф Кэмпбелл (американский ученый, исследователь природы мифа и символа (1904-1987) – прим.перев.) сказал, что привилегия жизни - быть собой. Это - его восприятие. И мое тоже". Покинув галерею Коэна, мы идем в соседний "Grace", глянцевое место с подсветкой и женщинами в маленьких черных платьях, сидящих на мягких стульях. Я спрашиваю его, что он будет делать через пять лет. - Я не могу сказать вам даже, что буду делать через пять месяцев, - отвечает он. - Я не испытываю потребности это знать. - Вы религиозны? - Я бы ответил словами Уолта Уитмена в "Листьях Травы" (американский поэт – модернист (1819-1892), Leaves of Grass – прим.перев.). Мм.. что-то вроде: "в каждой вещи я слышу и вижу Бога, и все же не понимаю Бога ничуть". Насколько долго он хотел бы жить? - Всегда. - Без колебания. - Неужели? Разве вам не стало бы скучно? - Нет никакого оправдания скуке, - отвечает Мортенсен. - Грусти, да. Злости, да. Депрессии, да. Сумасшествию, да. Но нет никакого оправдания скуке, в любой ситуации. Пауза. – Конечно, Генри говорит: "Да, ладно, папа, если бы ты побывал у меня в школе на уроке естествознания, ты знал бы что такое скучать". Я полагаю, что это – немного другое.
|
| Реклама: |